Том 2. Стихотворения 1850-1873 - Страница 145

145

Посвящено приближавшейся годовщине смерти А. Ф. Гильфердинга (1831–1872), который скоропостижно умер 20 июня 1872 г. Поэт выделил определяющую черту его деятельности — глубокий интерес к славянскому языку и истории. Основные его работы: «О сродстве языка славянского с санскритом» (1853), «Босния, Герцеговина и Старая Сербия» (1859), «Олонецкая губерния и ее народные рапсоды» (1872). Возможно, этому способствовало сближение во время учебы в Московском университете (1848–1852) с А. С. Хомяковым, К. С. Аксаковым, Ю. Ф. Самариным и братьями Киреевскими. Гильфердинг был евреем, его отец — католического вероисповедания, сам же он крещен по обряду православной церкви. Кроме того, его усилиями в Праге был создан православный храм.

Датируется 5 мая 1873 г., в соответствии со списком в Альбоме Тютч. — Бирилевой (Э. З.).

«БЫВАЮТ РОКОВЫЕ ДНИ…»

Автограф — ИРЛИ. № 18720, в письме Ф. И. Тютчева к А. В. Никитенко.

Список — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 162. Л. 7 об., рукой Д. Ф. Тютчевой.

Первая публикация — РС. 1873. Т. VIII, август. С. IV, в конце некролога «Ф. И. Тютчев», написанного А. В. Никитенко. Затем — Изд. 1900. С. 370; Изд. Маркса. С. 177.

Печатается по автографу. В автографе после текста дописано: «Друг мой, когда я вас увижу? Мне страшно тяжело и грустно». См. «Другие редакции и варианты». С. 318.

В Изд. 1900, Изд. Маркса, Чулков II озаглавлено «А. В. Никитенко». Г. И. Чулков при этом ссылается на список в Альбоме Тютч. — Бирилевой, где рукою Эрн. Ф. Тютчевой обозначен заголовок «А. В. Никитенку» и поставлена дата: «1873» (Чулков II. С. 499). Так и датируется.

Александр Васильевич Никитенко (1804–1877), академик, профессор русской словесности, бывший цензором Петербургского цензурного комитета, автор известных мемуаров, был в дружеских отношениях с Тютчевым, посещал поэта во время его предсмертной болезни. Включая стих. «Бывают роковые дни…» в некрологе Тютчева, Никитенко пояснял: «Несколько месяцев Тютчев страдал жестоким недугом. Его духовному существу в это тяжкое время принадлежала только часть его тела, другая — была отнята у него параличом. Но и среди, можно сказать, развалин его физического состава, его не покидали ни светлая мысль, ни теплое чувство ко всему прекрасному, ни участие в судьбах дорогой ему отчизны и всех близких ему существ. Только недели за две до своей кончины он начал терять сознание, и здесь происходила уже настоящая борьба со смертью, которой упорно сопротивлялась еще его крепкая, хотя и потрясенная натура. В дни, предшествовавшие этому, мы слышали еще из уст его приветливые и трогательные слова и вместе с тем он передавал нам свою заботу о каком-то бедном сироте, о котором он просил одно высшее начальственное лицо. Вот, можно сказать, предсмертное излияние его чувствований в строках, присланных им нам и начертанных дрожащею рукою, которые мы с трудом могли разобрать» (с. III–IV).

До публикации К. В. Пигаревым (Лирика II. С. 272) стихотворения по автографу повторялся текст первой публикации, в которой существуют разночтения (выделены ниже курсивом) с печатаемым ныне текстом. В первой публикации строка 8-я — «Неоцененный лучший дар»; 10-я — «Кого живая, чистая рука»; 13-я — «И сдвинет с нас ужасного кошмара». Возникшие разночтения можно объяснить трудночитаемым почерком Тютчева. Видимо, Никитенко в спешке подготовки некролога не придал особого значения расшифровке автографа, в котором действительно возможно иногда двоякое прочтение букв и буквосочетаний (В. З.).

СТИХОТВОРЕНИЯ, ПРИПИСЫВАЕМЫЕ Ф. И. ТЮТЧЕВУ

«АВСТРИЙСКИЙ ЦАРЬ ПРИВЫК ЗАБАВИТЬ…»

Автограф неизвестен.

Печатается по списку, сообщенному Б. В. Томашевским и Ю. Н. Тыняновым в статье «Молодой Тютчев. (Неизданные стихи)» в Тютч. сб. (с. 40–47). Здесь дано подробное описание рукописного альбома 20-х гг., где был найден список. Четверостишие открывает раздел эпиграмм из альбома, за ним следуют: «Ну, как тому судить поэтов дар…», «"Не дай нам духу празднословья"!..» за общей подписью «Ф. Т.» и далее — стихотворение «Противникам вина» — «Ф. Тютчев». В отличие от 3-й по счету эпиграммы, первые две вызывают у авторов публикации настороженность: «Не совсем ясно, относится ли подпись к одной только последней эпиграмме или ко всем трем. Третья эпиграмма (и подпись) переписана не той рукой, что и первые две. Но, с другой стороны, между второй и третьей такой же разделительный знак, что и между первой и второй, и, следовательно, все три эпиграммы производят впечатление переписанных одновременно. Следующее за ними стихотворение Тютчева написано той же рукой, что и первые две эпиграммы. Сомнение поддерживается еще и тем, что и по стилю третья эпиграмма выгодно отличается от первых двух. <…> Внутренний анализ эпиграмм не дает возможности приписать их Тютчеву с полной уверенностью» (С. 44).

Г. И. Чулков поместил эпиграммы в свой сборник (Чулков II. С. 281, 503), а К. В. Пигарев не включил их ни в Изд. 1957, ни в Лирику.

Эпиграмма имеет в виду императора Австрии Франца Иосифа. Дата устанавливается в связи с упоминанием Неаполя: когда исход неаполитанских событий еще не был известен, когда велись дипломатические переговоры о конституции, еще не был издан циркуляр 8 декабря 1820 г. и австрийские войска еще не подавили возмущения. Предположительно эпиграмма написана осенью 1820 г., во время конгресса в Троппау, до подавления Неаполитанского восстания австрийскими войсками 7 марта 1821 г.

Последняя строка эпиграммы передает содержание тех сплетен, которые распространялись в венских дипломатических кругах (Э. З.).

145